Эвелина Кристиллин: Спорт, «Ювентус» и взгляд на эпоху Аньелли

Эвелина Кристиллин, бывшая лыжница высокого класса, посвятила свою жизнь спорту. Она является свидетельницей своей эпохи, охватывающей смену тысячелетий. Эвелина Кристиллин была близка к значительной части истории «Ювентуса», возглавляла Оргкомитет Зимних Олимпийских игр в Турине 2006 года и представляла УЕФА в совете ФИФА. Начнем разговор с её большой любви — клуба «Ювентус».

Ваш первый контакт с «Ювентусом»?

«Это был сезон 1966-67 годов. Я тогда была маленькой девочкой. Моя сестра и подруги просили альбомы с животными, а я хотела альбом с футболистами. Сандро Сальвадоре, крепкий защитник, был моим любимцем. Он мне нравился, потому что у него было доброе лицо и потому что он родился 29 ноября, всего на два дня раньше меня. Также я симпатизировала «Венеции» из-за их черно-зеленых футболок и восхищалась Ферруччо Маццолой, братом Сандро и сыном великого Валентино. Долгие годы я собирала наклейки Panini, а потом перешла на фэнтези-футбол».

Как зародилась ваша дружба с адвокатом Аньелли?

«Я была одноклассницей его дочери Маргариты, а мой отец Эмилио, бывший пилот «Лянчи», был его большим другом. Наши семьи часто общались, и мы с сестрой выросли вместе с Маргаритой и её братом Эдоардо».

«Ювентус» вашей молодости: вы были влюблены в Антонио Кабрини, как многие девушки того времени?

«Нет, не была влюблена. Я находила его красивым и приятным. Мы и сейчас дружим и продолжаем общаться. На самом деле, мне больше нравился Тарделли. Однако Марко женился на другой моей однокласснице, Алессандре Грасси. Игроки «Ювентуса» часто бывали в нашей школе, приезжали за нами на своих машинах. Но я, в какой-то момент, занялась другим — начала играть в бридж вместе с Беппе Фурино и Оскаром Дамиани».

Когда адвокат впервые предложил вам полетать на его вертолете?

«Думаю, это было в 1971 году. Я была лыжницей, членом сборной Б, участвовала в нескольких этапах Кубка мира. Была неплоха, но не выдающаяся. Адвокат летал на вертолете кататься на лыжах и однажды сказал моему отцу: «В следующий раз возьми девочку, хочу посмотреть, как она катается на лыжах»».

Вы были довольно известной лыжницей. Вы были соперницей Клаудии Джордани, чемпионки Италии 70-х годов и дочери Альдо, баскетбольного комментатора?

«Я соревновалась в специальном слаломе и гигантском слаломе. Вначале я была быстрее Клаудии, но потом она меня обошла, а мне пришлось выбирать между спортом, учебой и работой, и я прекратила выступления».

Правда ли, что адвокат прозвал вас «Лунным Лицом» (Moon Face)?

«Чистейшая правда. У меня было круглое лицо, похожее на яблоко. Моя 14-летняя внучка точно такая же, как я. Её дразнят, и я говорю ей: «Смотри, в твоем возрасте я была такой же»».

Аньелли назначил вас президентом оргкомитета Зимних Олимпийских игр в Турине 2006 года.

«Это был 1998 год, и я была «девушкой, назначенной адвокатом». Он организовал мне первые две встречи для продвижения кандидатуры Турина. Так я встретилась с Жан-Клодом Килли, французской лыжной звездой, который отстаивал интересы Сьона, так как жил в Швейцарии, и с Хуаном Антонио Самаранчем, президентом МОК. Килли в Женеве сказал мне, что у меня один шанс из тысячи. С Самаранчем в Барселоне я говорила только о футболе. Адвокат позвонил мне: «Кажется, твои переговоры прошли не очень хорошо. Говорят, ты милая и симпатичная девушка…». Я ответила: «Адвокат, давайте сделаем так, дайте мне еще два месяца. Если не получится, я вернусь преподавать историю в университет». Все получилось, я убедила Самаранча. Мы получили Олимпиаду и назначили Килли председателем координационной комиссии Игр 2006 года, он с энтузиазмом согласился. Килли был моим кумиром в юности, я ездила следить за ним на Олимпиаде в Гренобле в 1968 году».

На вертолете с адвокатом.

«Мы летали в горы кататься на лыжах, приземлялись в Виллар-Пероза, чтобы поприветствовать команду – игроки почти паломничали к нему, а затем взлетали в Турин и отправлялись на матч. Классикой дерби с «Торино» была шутка над Бониперти. Президент покидал стадион в перерыве каждого матча, но в играх против «Торино» — даже раньше. Он бежал домой, запирался в кабинете с берушами, потому что из его дома были слышны ревы «Комунале». Он не хотел знать результат. После матча адвокат заезжал к нему и рассказывал невероятные, абсурдные истории. Бониперти отвечал: «Невозможно, это невозможно»».

Адвокат упрекал Бониперти в том, что тот не купил Марадону, несмотря на раннюю рекомендацию, когда Диего был совсем молод.

«Это правда, это была ласковая поддразнивание. Бониперти принимал шутку и отвечал, что он слишком католик, чтобы приглашать игрока с именем, звучащим немного богохульно (Марадона, Мадонна, прим. ред.). Бониперти, как и все мы, посещал приход Сан-Вито. Наши семьи были очень религиозными. Аньелли узнал о молодом Диего через свои международные контакты, думаю, через Fiat Argentina. В доме Аньелли была телефонная станция, которая имела или могла найти номера телефонов любого человека. Адвокат звонил в любое время. Я помню имя главного телефониста, Спиро. Мобильных телефонов тогда не было. Оттуда совершались звонки по всему миру».

Правда ли, что адвокат благосклонно относился к «Торино»?

«Да, и он, и Бониперти питали священное уважение к «Великому Торино» и были глубоко тронуты трагедией в Суперге. Однажды на «Комунале» «Торино» крупно проигрывал «Ювентусу». Мэр Диего Новелли, болельщик «гранатовых», повернулся к Аньелли и на пьемонтском диалекте сказал ему: «Адвокат, хватит, пожалуйста». А Джанни, также на пьемонтском и без злобы: «Не беспокойтесь, в следующий раз будет лучше». Многие президенты «Торино» происходили из сферы влияния Fiat. И у «Торино» был парк служебных машин от Fiat. С нашей стороны не было никакой неприязни к «Торино». Не думаю, что то же самое можно сказать о болельщиках «гранатовых», они нас ненавидят. Впрочем, для нас самый принципиальный матч — это с «Интером», дерби Италии».

Почему адвокат предпочитал Платини?

«Потому что Мишель обладал и обладает превосходным интеллектом и мог ему противостоять, отвечал на его шутки, в то время как большинство игроков молчали в благоговейном страхе. Аньелли купил его за несколько миллионов у «Сент-Этьена» и произнес знаменитую фразу: «Мы взяли Платини за кусок хлеба и намазали его фуа-гра». С Мишелем мы общаемся. Как и с Дель Пьеро. На днях с Але мы говорили о внешней политике, о Трампе. Он жил в Америке, в Лос-Анджелесе, знает ситуацию».

Прозвища адвоката были острыми.

«Правда. «Красавец ночи» для Бонека, «Пинтуриккьо» для Дель Пьеро, «Мокрый Кролик» для Баджо. Однажды в аэропорту, когда мы собирались на выезд, адвокат сказал Бонеку: «Дорогой Зиби, завтра мы будем играть днем, ты не сможешь быть «Красавцем ночи»». Бонек быстро ответил: «Адвокат, значит, завтра на поле я надену солнцезащитные очки»».

А Зидан?

«Джанни был расстроен его продажей в мадридский «Реал». Моджи и Жираудо уверяли его, что никогда не продадут Зидана, но все же это сделали. Он молча злился, ничего не говоря, потому что не вмешивался в работу руководителей и тренеров. Я уверена, он никогда не давал советов по составу ни одному тренеру».

Ваш самый неприятный момент, связанный с «Ювентусом»?

«Финал Кубка европейских чемпионов в Афинах в 1983 году против «Гамбурга». Накануне, в нашем лагере, царило странное нервное напряжение. На поле наших игроков парализовал гол Магата. И как будто этого было недостаточно, на обратном рейсе Пьеро Фассино (болельщик «Ювентуса» и в то время деятель Итальянской компартии, прим. ред.) заболел из-за кишечной инфекции, подхваченной на каком-то шведском столе. Это было не очень приятно. Приземлившись в Казелле, Фассино был доставлен в больницу».

Как бы Джанни Аньелли, ушедший из жизни в 2003 году, отреагировал на «Кальчополи» в 2006 году?

«Я думаю, он поступил бы так же, как его племянник Джон Элканн, которого он выбрал наследником во главе семьи. В 2006 году на спортивном процессе адвокат Дзакконе, защитник «Юве», заявил, что понижение в Серию B с начислением штрафных очков было бы приемлемым наказанием, и это что-то значит. Думаю, адвокат, со скорбью в сердце, сказал бы то же самое».

Моджи продолжает настаивать на своей невиновности.

«С его точки зрения, он поступает правильно, многие болельщики с ним, и нельзя сказать, что в других местах ничего не происходило, я имею в виду, например, поддельный паспорт Рекобы из «Интера». Мне уже тогда казалось очевидным, что «Юве» пользовался определенной психологической зависимостью со стороны судей».

В истории с Суперлигой в 2021 году вы оказались в центре идеального шторма, между сердцем – «Ювентусом» семьи Аньелли – и тогдашней работой в качестве члена УЕФА в совете ФИФА. Андреа Аньелли присоединился к Суперлиге ночью, а президент УЕФА Чеферин кричал о предательстве.

«Я вышла из этой истории морально раздавленной. Это была трагическая ночь в «военной комнате» УЕФА в Монтрё, Швейцария. Чеферин принимал звонки от Макрона и Бориса Джонсона. Многие думали, что я «змея в траве», предательница от имени Андреа Аньелли. Это было неправдой. Я спросила Чеферина, должна ли я подать в отставку, и он ответил: «Вовсе нет, я знаю, что вы нам верны». Я ничего не знала о внезапном шаге Андреа. Я вернулась в Турин одна, на машине, и в Валле-д’Аоста сделала объезд, поднялась в Иссим, деревню, где похоронены мои родители. Я пошла на кладбище и перед их могилой выговорилась, плакала, говорила с ними. С тех пор я больше не ходила на стадион смотреть игры «Юве». Я сделала исключение только для прощального матча моей подруги Сары Гамы из женской команды».

Ваши отношения с Андреа Аньелли сегодня?

«Андреа живет в Голландии. Мы видимся в Сестриере. Его дочери и мои племянницы записаны в один и тот же лыжный клуб. Мы приветствуем друг друга. Я люблю его, как и всегда, и иначе быть не может, я могу только быть благодарна семье Аньелли за все, что я от них получила. У меня прекрасные отношения с Аллегрой, матерью Андреа. Когда я болела в декабре, она сделала все возможное, чтобы меня приняли в онкологической больнице Кандиоло. «Юве» в моем сердце, и так будет всегда, но в дни Суперлиги я работала на УЕФА и должна была быть верна УЕФА».

Вы росли вместе с Маргаритой и Эдоардо Аньелли, детьми Джанни и Мареллы Караччоло. Как вы пережили самоубийство Эдоардо?

«Незадолго до того, как это произошло, я встретила его на дороге в горах, мы оба были в машинах. Было рано, он мигнул мне фарами. Мы остановились, он спросил о моей больной матери, которая вскоре должна была уйти из жизни. Позже я узнала, что тем утром он собирался на место, где совершит самоубийство. Через два дня я сопровождала регионального чиновника к адвокату домой на встречу, а на выходе заметила комиссара полиции Николу Кавальери, моего друга: «Остановись, — сказал он мне, — случилось что-то плохое. Нашли открытую машину Fiat на виадуке Фоссано». Кавальери нес эту новость адвокату. Эдоардо был замечательным, но хрупким парнем. Он не выдержал бремени семьи. Мы росли с нянями, которые учили нас говорить по-французски и по-английски, но редко видели наших родителей. Это не обвинение, но так уж сложилось».

Как бывшая лыжница, что вы думаете о трагедии Маттео Францозо, погибшего на трассе в Чили?

«Маттео Францозо и Матильду Лоренци (итальянскую лыжницу, погибшую в 2024 году, прим. ред.) я видела, как они росли в лыжном клубе Сестриера, два замечательных ребенка: воспитанные, всегда улыбающиеся. Можете представить, как я себя чувствую сегодня. Я разговаривала со своим другом Паоло Де Кьеза (бывшим членом «Лавины Аззурра», прим. ред.). Паоло говорит, что слишком велика разница в безопасности на трассах между соревнованиями и тренировками (Лоренци и Францозо погибли во время тренировочных спусков, прим. ред.). Имеют значение и материалы. Мы спускались на длинных лыжах, сегодня спускаются на коротких, и скорости возросли. Однако каждый лыжник осознает риски, связанные со своим видом спорта, знает, что падение на скорости 130 километров в час может иметь смертельные последствия. Это примерно то же самое, что говорят о пилотах Формулы-1».

На днях вас заметили в Генуе, на праздновании сорокалетия Сильвии Салис, нового мэра Генуи, бывшей чемпионки по метанию молота.

««Юве» играл против дортмундской «Боруссии», и я смотрела матч на смартфоне. Время от времени я ликовала, и на меня смотрели странно, но для меня «Юве» превыше всего. С Сильвией Салис мы очень хорошие подруги. Она очень талантлива, но давайте постараемся не «сжечь» её как потенциального политического лидера. Она изучала спортивный менеджмент, метала молот и обладает невероятной силой, ничто её не останавливает. Дадим ей пройти свой путь, не возлагая слишком много ожиданий».

Как вы оцениваете сегодняшний «Ювентус»?

«Команда кажется мне организованной. Я не питаю иллюзий, впереди еще долгий путь, и я не думаю, что она когда-либо станет «Ювентусом» Трапаттони, Липпи или Конте, но это достойный «Ювентус», и сегодня нам этого достаточно».

© ВСЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫ