Бывший нападающий «Интера», «Милана», «Ювентуса» и сборной Италии, ныне известный телекомментатор Альдо Серена, делится эксклюзивными воспоминаниями о своей насыщенной карьере. В этом интервью он рассказывает о необычной истории своего имени, культовых моментах на футбольном поле, включая драматический промах с пенальти на Чемпионате мира 1990 года, а также о бурной жизни в «Милане» 80-х, об отношениях с Адвокатом Аньелли и незабываемых встречах с Брюсом Спрингстином.
Альдо Серена, а на самом деле Антонио, или как вас называют, Тонино…
«Когда я родился, мои родители поручили бабушке зарегистрировать меня в мэрии как Антонио – это имя они потом сообщили священнику для крещения. Но она, ни слова не говоря, в ЗАГСе указала имя Альдо, в честь моего деда, который умер годом ранее. Правда открылась в первом классе, во время переклички учительницы. Моя бабушка призналась… Я Альдо, но в Монтебеллуне для многих я так и остался Тонино».
ВИДЕО: Прощание с бывшим президентом «Интера» Эрнесто Пеллегрини: присутствует также Маротта
Вы выросли в провинции Тревизо, в Монтебеллуне 60-х: это было время школы и… работы.
«С 8 лет я проводил послеобеденное время, помогая отцу на фабрике моего дяди. Мы делали обувь для гор, для скалолазания и походов. Это были другие времена, и было принято, чтобы дети помогали взрослым. Этот опыт закалил меня. Когда я дебютировал в Серии А за «Интер», под северной трибуной Сан-Сиро я увидел всех рабочих фабрики, и это дало мне столько дополнительной энергии. Когда я забил, я побежал к их сектору, чтобы отпраздновать вместе с ними».
Из архивов следует, что в вашей комнате висел постер Джанни Риверы, звезды «Милана». Разве вы не были фанатом «Интера»?
«Я был суперфанатом «Интера», но в 12-13 лет меня и других ребят привели на просмотр в Миланелло, и нам подарили постер с автографом Риверы, которого в тот день не было, так как он был в сборной. Просмотр прошел неудачно. Никого не взяли, я был маленький, тогда ростом метр пятьдесят шесть. Постер остался мне как утешение».
Какие игроки были для вас примерами?
«Неформалы, те, у кого гетры спущены: Бест, Мерони, тот же Ориали, и один швед, Эдстром».
Вы почерпнули свой фирменный прыжок для удара головой из баскетбола?
«Да, в оратории мы переключались с футбола на баскетбол и наоборот. По TeleCapodistria мы смотрели матчи чемпионата Югославии по баскетболу. Мы хотели быть как Косич и Далипагич… Баскетбол научил меня прыгать и играть жестко, но для корзины мне не хватало роста. Я остановился на метре восьмидесяти семи – маловато».
Далипагич
Серена был превосходен в игре головой, настолько, что Адвокат Аньелли придумал для вас одну из своих знаменитых фраз: «Серена силён выше пояса».
«Немного ядовитая и несправедливая фраза, до такой степени, что на следующий день мне позвонил Джампьеро Бониперти (тогдашний президент «Юве»): «Альдо, я только что говорил с Адвокатом и сказал ему, что он не должен был так говорить, потому что в тебе мы нашли наследника Беттеги, и это неправда, что ты умеешь только играть головой». Через несколько матчей Адвокат, в микрофон Франко Косты из Rai, сказал: «Я не думал, что Серена настолько силён». И начал звонить мне на рассвете, между 5:30 и 6 утра, как это бывало со многими. Звонил телефон: «Дом Аньелли, передаю вам Адвоката». В первый раз я был ошеломлен, потом научился мгновенно просыпаться и имитировать некоторую ясность ума. Адвокат хотел знать всё и всегда спрашивал о предстоящих соперниках – это был сигнал. В воскресенье утром мы встречались с ним на тренировочной базе в Вилла Пероза, перед матчем на «Комунале». Он появлялся со своими собаками, двумя хаски, и в основном шутил с Платини, своим любимцем».
Джанни Аньелли с Умберто Аньелли, Джампьеро Бониперти и Витторио Кьюзано на открытии выставки к столетию «Ювентуса»
Из «Интера» в «Ювентус», летом 1985 года. Это была долгая сделка, отмеченная музыкальным событием, верно?
«Я был в «Торино» в аренде от «Интера», и казалось, что я должен был остаться там. Но «Ювентус» хотел меня, а «Интеру» был нужен Тарделли. Мне звонит Эрнесто Пеллегрини, президент «Интера»: «Серена, мне нужно поговорить с вами, приходите ко мне вечером 21 июня». И я: «Президент, вечером 21-го я не могу, давайте другой день, пожалуйста». А он: «Нет, у меня плотный график, есть только это окно. Почему вы не можете?». Я снова: «Потому что у меня билеты на концерт Брюса Спрингстина на Сан-Сиро». Пеллегрини даже не знает, кто это, и говорит мне все равно приехать к нему домой, около полуночи, тем более что он живет недалеко от стадиона. Итак, я ухожу раньше с Сан-Сиро, пропускаю бисы Босса, на его первом концерте в Италии, и направляюсь к дому Пеллегрини. Припарковав машину, пока переодеваюсь, потому что я потный, из кустов выскакивают два журналиста, Франко Ордине и Фабио Монти. Я поднимаюсь, и Пеллегрини объявляет о моей продаже в «Ювентус» в обмен на Тарделли. Я спускаюсь и меня допрашивают два репортера».
Брюс Спрингстин
Ваша любимая песня из репертуара Спрингстина?
«Born to run, рождённый для бега. В июне я завершил круг, пошел на концерт Босса на Сан-Сиро, сорок лет спустя. 75-летний Спрингстин преподал нам урок, провел трехчасовое шоу без перерывов».
Вы играли за «Интер», «Юве» и «Милан». Вы видели и пережили и потрепанный «Милан» Джузи Фарины, и золотой «Милан» Сильвио Берлускони.
«В «Милан» я приехал в 1982 году вместе с Канути и Пасинато в обмен на Колловати. Команда второй раз вылетела в Серию Б, но люди всё равно проявляли невероятную привязанность. Тренер Иларио Кастаньер дал нам зрелищную игру, и мы вернулись в Серию А, но проблемы были. Первый тур, на Сан-Сиро против «Самбенедеттезе» (матч, кстати, закончился 2:2, голы за «Милан» забили Серена и Верца). В субботу мы приезжаем в Миланелло на базу и замечаем суматоху грузовиков и фургонов. Тренер спрашивает объяснения, и ему отвечают, что они устанавливают конструкции для свадебного торжества на следующий день. Фарина, чтобы заработать деньги, сдавал Миланелло в аренду для различных мероприятий. С тех пор мы стали тренироваться в Милане, в отеле на Ларго Аугусто, в центре. В конце сезона Фарина отправил меня обратно в «Интер» и взял Лютера Блиссетта, английского нападающего, который не нравился Кастаньеру, потому что он атаковал только в глубину на скорости, с неопределенной техникой, и не помогал команде поднимать игру».
Блиссетт
Второй раз в «Милане»?
«Всё было по-другому, Миланелло превратился в цветущий парк, очень красивый. Все комнаты отремонтированы, всё новое и эффективное. Передовой медицинский сектор: Берлускони отправил доктора Тавану на месяц к медицинскому штабу «Чикаго Буллз», самой известной тогда баскетбольной команды. С Капелло, тренером, у меня были хорошие отношения. С Адриано Галлиани, исполнительным директором, немного хуже, настолько, что годы спустя он позвонил в прямой эфир программы «Controcampo», где я был гостем Сандро Пиччинини, чтобы возмущенно оспорить мою критику. Он сказал, что больше не пустит меня на Сан-Сиро, но я оставался спокоен и, как всегда, вошел на Сан-Сиро».
Администратор «Монцы»
Чемпионат мира 1990 года стал поворотным моментом в вашей карьере: гол Уругваю, нереализованный пенальти Аргентине в полуфинале.
«Я никогда не был пенальтистом. После дополнительного времени в Неаполе я падаю на землю и надеюсь, что мне не придется идти к одиннадцатиметровой отметке. Потом Вичини, главный тренер, указывает на меня: «Альдо, мне не хватает двух исполнителей. Ты готов?». Мой ответ: «Мистер, сделайте еще один круг и, если что, вернитесь ко мне». Через несколько мгновений Вичини снова появляется, я говорю ему «да» и впадаю в транс. Я поднимаюсь и чувствую, что ноги стали твердыми, как мрамор. Пытаюсь глубоко дышать, чтобы прогнать тревогу, но ничего не помогает. Когда я иду к точке, ворота становятся всё меньше, а вратарь (Гойкочеа, специалист по отражению пенальти) – всё больше. Я на грани панической атаки, боюсь слишком сильно сместить удар и не смещаю его достаточно, вратарь отбивает. Я погружаюсь в полную темноту. Я не помню ничего из последующих часов, моя память возобновляется с финала за третье место против Англии в Бари».
Момент с ЧМ-1990
Но вы нашли в себе мужество пробить пенальти. Другие, включая некоторых звезд, в аналогичных обстоятельствах уклонялись.
«Я, однако, всех их понимаю. Если человек чувствует себя плохо, лучше отказаться. С того дня я больше не пробивал пенальти. Впрочем, на Межконтинентальном кубке 1985 года в Токио с «Юве» я бил пенальти и реализовал его, но там было по-другому, я знал, что в списке, я готовился. На ЧМ-1990 на тренировках я не тренировал пенальти».
Токио 1985, выигранный Межконтинентальный кубок, незабываемое фото Платини, лежащего после отмененного гола.
«Я хотел быть как он, обладать его интеллектом и иронией. Он умел остроумно упрекать. Однажды, только приехав в Турин, он спрашивает меня: «Альдо, ты доволен быть здесь?». А я: «Конечно. Позади меня ты, который пасует мне фантастические мячи. С флангов мне приходят навесы от Мауро и Кабрини. Чего еще я мог бы желать?». А он: «Ты знаешь, что это я тебя хотел? И знаешь почему? Потому что я хотел бы, чтобы ты головой отбрасывал мне мяч назад, чтобы я мог пробить». Он говорит это с улыбкой, и я понимаю, что это просьба, хорошо замаскированная критика: «ОК, Мишель, я понял». С того дня, как только мог, головой я искал Мишеля».
Игроки «Ювентуса»
Вы играли за «Интер», «Юве» и «Милан»: к какой из этих команд вы больше всего привязаны?
«Я всегда был болельщиком «Интера», и в черно-синей форме я выиграл рекордное скудетто с Трапаттони, но опыт в «Юве» был уникальным. В Турине я нашел одновременно семейную и очень организованную обстановку. Была сумасшедшая забота о деталях, мы общались по любому поводу, даже из-за неудачного интервью. В «Юве» я становился лучше, и в «Юве» я оставил частичку сердца, еще и потому, что там у меня был Гаэтано Ширеа как товарищ по команде и капитан. Я пришел из «Торо», он принял меня как брата. Он был звездой как на поле, так и за его пределами».
Гаэтано Ширеа
В «Интере», в Милане 80-х, который называют «Милан для выпивки»: расскажите о легендарных вечеринках в доме Николы Берти.
«Я был серьёзен и сдержан в личной жизни, пока не встретил Николу, который научил меня здоровой легкости. Футболист испытывает огромное давление, и ему нужно его сбрасывать, чтобы быть свободным разумом во время матча. В своем доме на площади Либерти, в самом центре Милана, у Николы была терраса с видом на Корсо Витторио Эмануэле, и он устраивал открытые вечеринки, в том смысле, что двери были распахнуты, и мог войти кто угодно. Там были не только красивые девушки. Однажды вечером в углу я нашел сидящего писателя Андреа Де Карло, автора книги «Treno di panna», которую я читал. Он сидел, скрестив руки, и наблюдал за происходящим».
Серена и Диас вместе с Николой Берти
Лето 1994 года: Серена на чемпионате мира в Америке в качестве болельщика.
«Мы с Шалимовым (бывший игрок «Фоджи» и «Интера») гостили в доме Николы Берти и его партнёра в Сохо, Нью-Йорк. Очень красивый дом, многоуровневый, который потом был продан певице Патти Смит. И там тоже был такой поток людей. Приезжали модные фотографы с топовыми моделями того времени (Серена не называет имен, но речь идет о Наоми Кэмпбелл, Еве Герциговой, Линде Евангелисте). В дни отдыха многие игроки сборной Сакки приезжали туда расслабиться».
Ева Герцигова
И вы допустили оплошность с дочерью Сакки.
«Матч Италия-Ирландия, я сижу на трибуне рядом с двумя блондинками, которые кажутся мне американками. Италия начинает проигрывать, и я, как болельщик, возмущаюсь на тренера, потому что хочу, чтобы он выпустил Николу. После проигранного матча одна из них спрашивает меня: «Извините, могу я пройти?». А я: «Ах, вы итальянка!». А она: «Я Федерика Сакки, дочь главного тренера». Я проваливаюсь сквозь землю, но партнёр Николы делает гениальный ход: «Сегодня вечером мы устраиваем вечеринку у нас дома в Сохо, почему бы вам не прийти тоже?». Они соглашаются, приходят, и мы всё выясняем».
Арриго Сакки
Завершим наш разговор вашей второй жизнью – жизнью телекомментатора.
«Летом 1994 года мне позвонил Этторе Роньони из Mediaset: «Беттега (тогдашний ведущий футбольный эксперт телеканалов Берлускони) возвращается в «Юве» в качестве руководителя. Хочешь занять его место в телерепортажах?». Я соглашаюсь и начинаю с товарищеского матча «Лацио» – «Аякс». Матч был вялым из-за жары, и я сразу же решительно об этом сказал. Слышу голос в наушниках: «Минус двадцать тысяч зрителей». Я настаиваю, и мне в уши доносится новая фраза: «Еще минус десять тысяч». В перерыве режиссер Попи Бонничи говорит мне: «Альдо, это я говорил. Хочу напомнить, что мы коммерческое телевидение, и рейтинги важнее всего. Рассказывай, что видишь, ничего не приукрашивай, но делай это с умеренностью, без перегибов, иначе обрушишь рейтинги». Это был урок, с тех пор я стал внимателен к тонам и языку».
Сколько телерепортажей вы провели?
«Не знаю, единственная точная цифра – 17 финалов Лиги чемпионов».
С какими телекомментаторами вы работали?
«Пардо — монстр диалектики и способности находить информацию в сети во время матча. На Sky, где я сейчас работаю, меня впечатляет подготовка, внимание к деталям. Особую привязанность я испытываю к Бруно Лонги и Сандро Пиччинини, моим первым попутчикам. Вместе мы пережили много приключений».
Пардо и Пиччинини (справа)
Самый прекрасный момент в вашей спортивной жизни?
«Олимпиада в Лос-Анджелесе в 1984 году. Мы заняли четвертое место, «картонная» медаль, проиграв в полуфинале Бразилии и в матче за третье место Югославии, но опыт в олимпийской деревне был волшебным, только там я нашел истинную суть спорта».
ВИДЕО: Альдо Серена останавливает человека, который крушил витрину бара
